Люблю, когда нелегко...
Дом «стар» и «мал», в нем уже не живут, рядом давно выстроено просторное комфортабельное жилье, в котором, собственно, и проживают родственники поэта. А домик сейчас служит как бы музеем для самих членов этой большой дружной семьи, для родных и друзей, близким им по духу.
Вера Владимировна проводит нас по скрипучему крыльцу в царствие святых своего рода, где всякая вещь напоминает о том, как неумолимо время. Еще вчера этой кухонной утварью пользовались все живущие здесь домочадцы, а теперь это преданья старины глубокой...
Старые утюги, керосиновые лампы, алюминиевые кружки и бидоны, самотканые коврики и половички, вышитые рушники, а также разные предметы, предназначение которых современной молодежи не понять. Но самое главное, входя в этот дом, сразу понимаешь, что жили здесь светлые удивительные люди, ведь весь он пропитан любовью и умиротворением.
Яркие, сочные, написанные рукой юного Геннадия картины со сказочными сюжетами, натюрморты и здешние пейзажи. Вышивка, плетение, шитье, вязание, выжигание, ткачество, резьба по дереву и многое другое - просто глаза разбегаются от искусных работ, которые создавались родителями и детьми на протяжении многих лет.
Здесь нет дорогих антикварных вещей, но эти предметы бесценны для всех потомков рода Штурминых, да и для нас с вами. Память об ушедших близких продолжает жить в этих работах, она вновь прокручивает сюжеты далекого прошлого, когда все они, дети этой семьи, постигали мир, учились отличать добро от зла, защищенные от всех невзгод теплом родного дома.
Многие в нашем бездушном мире не ценят, не чтут такого наследства. Все, что не вписывается в современный интерьер, обычно вывозится на свалку, а в этом доме старые вещи не забыты, а живут и дарят надежду молодому поколению на вечное и светлое, что не купишь никакими деньгами.
Портал в мир поэзии
И вот мы расположились в самом живописном уголке этой деревенской усадьбы - под сливой и вишней, за круглым столом, накрытым связанной вручную ажурной белой скатертью. Чай из самовара, румяный яблочный пирог - все располагало к задушевной беседе. Попросили рассказать Геннадия Владимировича о том, где он брал сюжеты к своим произведениям, трудно ли быть писателем и поэтом.
- Обычному человеку невозможно представить, что это работа так тяжела, на износ. Какие чувства испытываешь, особенно ночью, невозможно передать, нельзя остановиться передохнуть. Как будто открывается портал в неведомый мир, и вот уже 10-20-30 стихотворений ложатся на листы бумаги и ждут своего часа, чтобы открыться людям. Я бы не хотел, чтобы мои внуки прошли через эти муки творчества, пусть займутся чем-то другим.
Трехлетний двоюродный внук Елисей был занят важным делом, галантно разносил всем дамам блюдца с ломтиками арбуза и не прислушивался к советам умудренного опытом деда. Кем он станет - поэтом, художником, музыкантом? Этого знать никому не дано, но это и не важно: пусть этот очаровательный малыш вырастет просто счастливым и достойным человеком.
Первая публикация сборника стихов поэта состоялась в 1978 году. В память об этом Геннадий Владимирович написал на титульном листе этой книги: «Пусть это первая ласточка совьет гнездо в нашем родном доме и выводит птенцов, как мы были рождены на радость родителям и теперь учимся летать в этом большой мире».
Это было только начало, как мы уже писали ранее, наш земляк периодически печатается в журнале "Сура". Он Член Союза журналистов СССР (1975), Союза писателей СССР (1988). Геннадий Штурмин – единственный автор, дважды удостоенный Лермонтовской премии, которая была учреждена в 2000 году. В 2001 году Геннадий Владимирович за роман «Дикое поле» был ей удостоен.
Хочется отдельно остановится на этом произведении. Писатель признается, что готовился к нему почти четверть века, собирал исторические материалы - рылся в старинных церковных метриках, в древних амбарных и похозяйственных книгах, изучал музейные раритеты. Это произведение повествует более чем о вековом периоде истории кузнецкого края, о возникновении поселения Торулево, преобразованного в город Кузнецк. Это великолепная проза, в речевую стихию которой вмешаны и формы бытового просторечия, и элементы древнерусского летописного стиля, и обороты старинной церковной книжности. Читается очень легко, как будто переносишься в ту эпоху.
Геннадий Владимирович, с волнением подбирает слова, чтобы выразить ту гамму чувств, когда 20 лет назад его настигло сообщение о вручении ему Лермонтовской премии: «Это был момент настоящего счастья, миг пьянящего триумфа, когда понимаешь, что пришло признание твоего творчества, что все было не зря, что твой труд и талант нужны людям и обществу».
Геннадий Штурмин - очень интересный собеседник. Наблюдательность и умение подмечать любую мелочь, делают его рассказы выразительными и поразительно яркими. Повествования о том, как он проходил лечение в Сингапуре, об отношениях к пациентам местных медицинских эскулапов, нравы и порядки в этой удивительной стране и наша современная реальность, как два полюса. Но где бы он ни был, ему всегда хотелось возвращаться.
Домой, домой, домой,
А он - чудак, не мог понять,
Куда улетать - зачем его куда-то зовут.
Если здесь его дом,
Его песни, его родина тут.
Слова этой популярной некогда песни "Машины времени" «Скворец» написаны как будто про него, Геннадия Штурмина. Его тоже в разное время приглашали то в Польшу, то в Москву, сулили радужные перспективы, но не мог он далеко уехать от своих корней, от отчего дома, от стариков. Здесь он впервые расправил крылья, взлетел. Здесь, на родной земле, по особому пели соловьи, журчали ручьи, шумела дубрава. Звуки и краски этого богатства незамедлительно ложились под кисть, взвивались звонкими, а порой задушевными стихами. Как можно было все это бросить?
А пока, в шатре из густой кроны сливовых деревьев, велась неторопливая беседа, звучали прекрасные стихи в исполнении самого автора и Зои Кисилевой, давней почитательницы его таланта.
