Воспоминания о родном селе

Многие дорогие сердцу Геннадия Васильевича воспоминания связаны с нашей Камаевкой, её прежними и настоящими жителями, красивой природой этих мест. Основную часть жизни он провёл в Камешкире, и часто не давала покоя тоска по лопатинской земле. К слову сказать, в Даниловке живёт сестра Геннадия Васильевича – Мария Васильевна Сёмина.

Геннадий Васильевич родился в Камаевке, 17 апреля 1938 года, и жил здесь до 1959-го, потом ушёл в армию. Отслужив, уехал в Чумаёво, уже вместе с супругой. Евдокия Петровна родом из Пачелмского района, из села Пустынь, которого, как и многих наших сёл (и об этом тоже пойдёт речь дальше), уже нет на карте области. Геннадий Васильевич работал шофёром, диспетчером, управляющим совхозом «Бояровский». После перевёлся в Камешкир, где занимал должность директора «Транссельхозтехники», а после до пенсии был председателем Сельхозхимии. Ему многое хотелось нам рассказать, о многом расспросить. Поэтому он и пригласил нас к себе. Воспоминания Геннадия Васильевича идут ещё из детства, они отрывочны и разнообразны. И я не буду пытаться связать их в единые целое, а представлю их вам так, как услышала от собеседника.

«Пугачёв в Пензенской области»

Геннадий Васильевич говорил о книге с таким названием, из которой ему было любопытно узнать, что донской казак, знаменитый самозванец, предводитель бунта крестьян 1773 – 1775 годов в России, Емельян Пугачёв бывал не просто в Пензенской области, но и конкретно в Лопатинском районе. «Шёл он из Козловки, – говорит Геннадий Микеров, – минуя Верешим, Колбинку, в сторону Моревки, которой тоже уже нет на лопатинских просторах».

Татарский Верешим

Со слов Кузьмы Карповича Симдянкина, работавшего лесником в Лопатинском районе, Геннадий Васильевич утверждает, что в Верешиме когда-то жили татары. Это и было татарское село. Часть населения решила принять христианскую веру. При совершении обряда использовали воду из родника, расположенного в овраге между Верешимом и Новым Чардымом. Родник есть до сих пор. А между татарами и принявшими христианство вскоре началась вражда. Сменивших веру изгнали из Верешима, они расселились в землянках и назвали своё селение Новокрещёны, переименованное в Новый Чардым в 50-х годах. «В наше время мы ходили и в магазин, и в клуб – в Новокрещёны», – вспоминает мой собеседник.

Камаевка

Когда-то была очень большим селом. Когда началась коллективизация, здесь было образовано сразу два колхоза – «Большевик» и им. Будённого. Это и стало впоследствии причиной разделения одного большого села на два – Камаевку и Будённовку. Основали Камаевку беженцы из села Камайка, расположенного на берегу Суры между Алферьевкой и Заречным. В поисках лучшей жизни они расположились на горе у оврага Крутец. Одна из сторон его напоминала собой форму стула. На его «сиденье» располагалось много садов – на протяжении полутора – двух километров, а «спинка» прикрывала от ветра. Сады именовались Вейкино, Миронов, Самаркин. «В моё детство каких только яблонь там не было, – заглядывает в прошлое Геннадий Микеров. – А ещё смородина, крыжовник, бахчи».

Торговый тракт

«Между Бузовлевом и Камаевкой была прямая дорога, проходящая вдоль леса, – рассказывает наш земляк. – Этот лес был назван Воровским, или Разбойным. В Бузовлеве сходилось несколько населённых пунктов – Неклюдово, Пиксанкино, Армиёво, Наскафтым, два Мочима. От Бузовлева, через Камаевку, Верешим, Первую и Вторую Быстровки, шла дорога на Петровск, по которой люди с товаром ездили на базар. Для безопасности они собирались в обозы – на дороге орудовали грабители и закапывали награбленное якобы в том лесу. Но, как мне рассказывали, никаких следов в подтверждение тому найдено не было».

Сёла… Которых нет

В родной Камаевке Геннадий Васильевич был последний раз в 2018 году, съездил на кладбище, навестил могилу отца – Василия Михайловича Микерова. Фамилия эта, кстати, не камаевская. Микеровы приехали из Борятино Шемышейского района. Василий Микеров работал учителем русского языка и литературы. В Камаевке было много детей. Судите сами: в 50-ые село насчитывало 128 домов (в 2018 в нём оставалось 15 семей). Было две школы, в которые ходили местные ребятишки и из соседних сёл. Численность классов доходила до сорока человек, учились в две смены.

– Скучаете?

– Да!

Но не только тоска по родному, когда-то процветающему селу гложет Геннадия Васильевича Микерова. Её многократно усиливает тот факт, что всё это, становясь прошлым, уходило из жизни совсем.

«Как вы думаете, сколько сёл пропало с карты Лопатинского района с 1968 года? – заставил задуматься мой собеседник. – В Камешкирском исчезло примерно семнадцать… Давайте сосчитаем лопатинские».

Геннадий Васильевич достал справочник с указанием всех населённых пунктов районов области, изданный в 68-м году, и карандашом начал обозначать минусом названия исчезнувших сёл, с болью добавив:
«Редеют… Соймино, Ровное, Горюши, Долгий Куст, Моревка, Согласие, Раздольное, Новая Зипунка, Практика, Ларино, Малая Чернавка, Михайловка, Трегубовка, Новая Козловка, Липовка, Гремучий, Липовец, Ключи, Загорновка первая и вторая, Полчаниновка, Александровка, Пановка…»

Насчитали мы в итоге 26. Что говорить, безрадостные цифры. Ведь за каждым минусом в справочнике – сотни человеческих судеб, историй, свершений…

Камаевка, к счастью, продолжает жить. И Геннадий Васильевич Микеров с теплотой и волнением передаёт большой привет всем своим землякам, а в преддверии Нового года желает, конечно же, здоровья и долголетия – и людям, и сёлам.